Свои оставив города.
Мы шли ночами, обессилев,
Нам вслед почти не голосили,
А мы прощенья не просили.
Мы шли Отсюда в Никуда.
Быть может, дело не по силе
Досталось при рожденьи нам?
Когда мы родились в России,
Нас прописали, допросили,
И нас при этом не спросили,
Здесь приковавши к именам.
Мы, пополняя русских списки
И получая паспорта,
Жуя молитвы и ириски,
Нас позволяя близким тискать,
Не ведали, что очень близко —
Черта. За нею — ни черта.
Черта, которую однажды
Перешагнул одной ногой –
И всё. И – нет к свободе жажды,
За ней – себя сто раз продашь ты,
За ней убьёт другого каждый
Лишь потому, что он – другой.
За той чертой нет места Богу,
Там – звук в ночи чужих сапог…
Не занести для шага ногу,
Не встать на скользкую дорогу
Мы все учились понемногу
У тех, кому язык дал Бог.
Нам врали все. Нам книги лгали,
Нам лгали песни и вожди,
А мы – на кухнях выпивали,
Мы книжки умные читали,
Шутили, не предполагали
Что ждёт нас в скором «впереди».
В бессилии, давясь слезами,
Мы научились не молчать.
Мы вскоре научились сами
Людей с раскрытыми глазами,
Тех, что смогли остаться нами,
От общей массы отличать.
Сразиться не хватило силы.
Что оставалось нам тогда?
Как три царя, ища Мессию,
Мы свет Звезды в душе носили,
Мы отступали из России,
Уже, похоже, навсегда.
Мучительны решений роды…
Звук маршей нас не провожал.
Без моисеевых Исходов
Мы уходили на свободу,
И философских пароходов
Нам в путь никто не снаряжал.
Взойдёт Звезда? Возможно, верю.
Но не скажу. И ты – молчи.
А чтоб не жить подобно зверю,
Мы за собой закрыли двери.
В фонтан – монетку по поверью,
Туда же – память и ключи.