...– На ваш взгляд, как протестное движение будет развиваться дальше и будет ли?
– Я убежден, что будет, поскольку уж очень сильный был посыл. Я участвовал в «марше миллионов» 6 мая. И я чувствовал по огромному потоку людей, что этот напор будет иметь дальнейшие перспективы. Если власть пойдет на силовое противостояние, значит, снова появятся узники какого-нибудь сентября или октября. Хотя президент незадолго до начала своей избирательной кампании говорил, что у нас нет политических заключенных. Но они уже есть – узники 6 мая, Pussy Riot. И, конечно, эти безумные законы, которые напринимала Госдума… «Дума позорная, дура поднадзорная», как кто-то пошутил. Дальше клеймо можно не ставить, поскольку этим все сказано. И теперь властям будет легко ссылаться на принятые этим парламентом законы – об иностранных агентах, о митингах… Кстати, новый закон о митингах повторяет уголовную статью, которая была принята в 1966 году. Это чисто репрессивные законы, которые будут охотно применяться к протестному движению, как мне представляется это в развитии. Это приведет к конфликту. И, боюсь, не обойдется без каких-то серьезных стычек. И что будет дальше, я пока представить себе не могу.
– Считается, что нынешние протестные акции – это своего рода «протест сытых». В отличие от многочисленных эпизодов истории, когда бунт поднимали люди, действительно находящиеся в критической ситуации…
– Да, у нас протестное движение имеет совсем другую мотивацию. Хотя раньше тоже были не совсем «драки» голодных с сытыми или голодных с голодными… Так, против чапаевской дивизии выступали ивановские рабочие, которые были на стороне Колчака. Это чья война? Сытых с сытыми или бедных с бедными? Это была все-таки борьба за идею: одни стояли на стороне прежнего порядка, другие стремились к новому порядку. И сейчас говорить о «войне сытых» не приходится, поскольку речь идет о чувстве несвободы. То, что я черпал в марше 6 мая в полной мере, – это ощущение свободы. Мы идем в атмосфере свободы. Мы независимы от товарища Путина, от его администрации, у нас своя жизнь, свое мироощущение. Значит, у нас есть чувство зависимости, несвободы, которое нас угнетает. Вот против этого протестное движение и объединено. Внутри оно очень разное, как вы знаете, – там есть и националисты, и ультраправые, и демократы, кого там только нет. Но все объединены одним чувством: не хотим этого кремлевского гнета и можем существовать без него. Это чувство было всеобщим, и оно имеет очень мощный заряд на будущее.
Читать полностью: http://www.newizv.ru/print/170537