Миф второй
Горбачев хотел провести лишь "косметический ремонт" системы,
не затрагивая ее основ
Действительно, если говорить о первых годах перестройки, то тогда. конечно же, Горбачев не ставил перед собой задачи демонтировать существующий строй. Он действительно говорил линь об улучшении социализма, об избавлении его от всевозможных искажений. М.С. заявлял о необходимости замены "казарменного социализма" "социализмом с человеческим лицом". Но что подразумевалось под таким социализмом. В своей книге "Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира" М. С. пишет: "Совершенствование социализма — это дело, требующее решительного отказа от того, что устарело. Мы убедились, что тут нельзя ограничиваться половинчатыми мерами. Надо действовать последовательно и энергично, не останавливаясь перед самыми смелыми шагами".
В 1988г. М. С. говорил: "Подлинное различие между социализмом и капитализмом — не в отрицании рынка и плана, а в том, как, в чьих интересах используется план и рынок. И здесь мы выходим на главный критерий социалистичности любых общественных реформ, институтов, преобразований. Он заключается в ответе на вопрос: чем является человек — средством или целью?" То есть, по сути дела, под социализмом понимается здравый смысл, гуманизм.
Горбачев всегда подчеркивал глобальность своих замыслов, их масштабность. Так, уже в первый день своего правления (непосредственно после его утверждения на посту генсека) он произносит знаменитую фразу "Так дальше жить нельзя!". Через два месяца, в мае 85-го, М.С. заявляет: "Всем нам предстоит перестроиться: от рабочего до министра, до секретаря Центрального Комитета партии". В 86-м говорит: "Нет сомнений, что косметическим ремонтом, штукатурными работами не обойтись, требуется серьезная переделка (...). Без ломки не расчистишь площадку для нового строительства. Предстоит огромная перестройка во всех сферах. Это задача исторического масштаба. Начался новый этап в развитии общества. Нам сегодня нужны радикальные реформы для осуществления революционных преобразований. Планы наши имеют долгосрочный фундаментальный характер.
Непосредственным поводом к проведению политических реформ стало разрешение кадрового вопроса. То, что новые задачи невозможно было решить со старыми кадрами, стало понятно Горбачеву практически с самого начала. Ведь подавляющее большинство местных партбонз воспринимали перестройку только как очередную пропагандистскую кампанию и явно не спешили внедрять у себя в вотчинах нововведения, исходившие из центра. Такую ситуацию часто сравнивали с тайгой: вверху шумит, а внизу — тихо. На местах лишь с нетерпением ждали, когда же все успокоится и войдет в старую привычную колею.
Но Генеральный секретарь отступать не собирался. На XXVII съезде КПСС Горбачев бросает вызов всем "саботажникам" перестройки: "Трудно понять тех, кто выжидает или, уподобляясь гоголевскому персонажу, строившему всевозможные прожекты, практически ничего не делает и не меняет. С позицией работников такого рода мира не предвидится. Нам просто с ними не по пути". В развитии этой мысли он чуть позднее скажет: "Немало и таких, кому перестройка, как говорится, не по нутру. Главная забота у них — сохранить старые, отжившие порядки, сохранить свои привилегии. И только сейчас мы приступили к тому, чтобы по-настоящему предъявить им требования".
Все очевиднее становилось расширение пропасти между генсеком и партноменклатурой, предпочитающей не перестраиваться, а подстраиваться под новую политику, на деле спуская ее на тормозах. В то же время М.С. не устает повторять: "Каждый должен начать перестройку с себя. А перестроиться — значит работать и жить по совести, решительно отказываться от старых привычек и методов..." Или, говоря словами Чехова, "выдавливать из себя по капле раба". Но для тех, кто всю жизнь по капле выдавливал из себя Чехова, это была задача не из легких...
В июне 86-го, на встрече с секретарями и завотделами ЦК, Генеральный секретарь произносит довольно крамольные для них слова: "Без "малой революции" в партии ничего не выйдет, ведь реальная власть у партийных органов (...). Сейчас народ поверил в перестройку, он за нее горой. А начальство боится дать людям развернуться. Народ не будет тянуть на своей шее аппарат, который ничего не делает для перестройки".
Казалось бы, чистка кадров — дело давно знакомое и вполне освоенное. Но Горбачев начал проводить принципиально новую политику, для осуществления которой, в частности, требовался и подбор кадров на принципиально иной основе.
В речах М.С. все чаще встречается мысль о необходимости обеспечения необратимости перестройки. И он, конечно, понимал, что чисто механическая смена кадров, без политической реформы, лишь усилит аппарат, как единственный реальный инструмент власти, как ее опору. Но для Горбачева это значило бы стать его заложником, заранее обречь перестройку на поражение, так как именно аппарат был меньше всего заинтересован в ее углублении.
И именно поэтому М.С. начинает говорить о том, что одной "революции сверху" уже недостаточно и "процесс перестройки должен идти одновременно и сверху, и снизу". Тогда же он все настойчивее повторяет тезис о неотделимости перестройки от демократии ("Только через демократию и благодаря демократии возможна сама перестройка"}. Ведь надежные гарантии необратимости начатых преобразований можно было создать лишь, передав реальную власть народу или его представителям (отсюда и лозунг тех лет о повышении роли Советов).
Фактически речь уже тогда шла о передаче реальной власти от партии к государственным органам — к Советам — к народу. "Демократизация — это тот рычаг, который позволит включить в перестройку решающую ее силу — народ".
Первая развернутая программа политической реформы была изложена Горбачевым на Январском (1987 г.) Пленуме ЦК. Из его уст прозвучал целый ряд принципиальных положений по демократизации государственной системы страны:
— начало превращения КПСС из государственной структуры в реальную политическую партию ("Надо решительно отказываться от несвойственным партийным органам управленческих функций")
— выдвижение на руководящие посты беспартийных
— расширение "внутрипартийной демократии" (выборы первых лиц региональной партэлиты и их регулярная отчетность перед избирателями, с одновременной постановкой на голосование вопроса о соответствии занимаемой должности)
— изменение функций и роли Советов, они должны были стать "подлинными органами власти на своей территории"
— проводить выборы в Советы на альтернативной основе.
Кстати говоря, впервые механизм включения нескольких кандидатур в избирательные бюллетени был опробован уже в июне 1987 года на выборах в местные Советы.
При этом сами избиратели оставляли на этих бюллетенях весьма символичные надписи: "Теперь уже верю в реальность выборов и буду голосовать с удовольствием"; " Голосую за перестройку, за добрые перемены, которые происходят в стране"; "Всем работать по-горбачевски"; "Ни шагу назад!". Народ действительно принял перестройку, поверил в нее.
Подведение итогов этих выборов выявило ряд показательных тенденций.
Так, в аппаратной записке "Об итогах выборов в местные Советы народных депутатов и народные суды" особо отмечалось, что в тех избирательных округах, где на одно место претендовало несколько кандидатов, "состав депутатов обновился на 56,7% (..,), число беспартийных депутатов составило 57,6% (...). На этот раз больше депутатских мандатов получили (...) представители местной интеллигенции. В то же время среди депутатов стало меньше руководящих работников". Так что вполне определенно можно сказать, что Горбачев знал, на что идет, решившись на проведение (впервые в истории Советского Союза) всеобщих выборов на альтернативной основе весной 1 989 года.
Дальнейшее общеизвестно. В 1990г. вводятся многопартийность и институт президентства, официально отменяется цензура. В этом году был практически завершен демонтаж тоталитарной однопартийной системы и одновременно заложен довольно основательный фундамент демократического правового государства, через введение новых государственных институтов и установление механизмов контроля общества над властью. Самое главное: Горбачеву удалось обеспечить необратимость начатых им реформ, что наглядно продемонстрировал полный провал августовского путча в 1991г. Народ не позволил отобрать у себя полученные права и свободы. Сработал т.н. "эффект тюбика": выдавленную из него пасту обратно не загонишь. Хотя о полной невозможности возвращения назад можно будет говорить лишь после смены нескольких поколений людей, живущих в свободной стране.
Что же касается экономических нововведений М.С., то вполне определенно можно сказать, что они сформировали основу рыночной системы экономики. В 1986г. появляются первые производственные кооперативы (из которых "выросла" вся сегодняшняя бизнесэлита). С 1987г. разворачивают свою деятельность совместные предприятия. В 1988г. создаются негосударственные банки и первые акционерные общества. В 1989г. разрешается пожизненная аренда земли. В 1990г. создается первая товарно-сырьевая биржа и т.д. И хотя непоследовательные и половинчатые реформы в экономике привели к фактическому опустошению прилавков магазинов, именно они (как это ни парадоксально) создали тот механизм, который позволил эти прилавки наполнить.
Таким образом, Горбачевым был проведен не только демонтаж командно- административной системы, но и заложен довольно основательный фундамент для демократических преобразований и формирования гражданского общества.