http://www.ng.ru/printed/241037
... По поводу кощунственной лжи у Лукьянова насчет путча и случившегося в Форосе на президентской даче я и пишу. Отмолчаться я не могу. Мне это не простил бы ни один порядочный человек.
18 августа 1991 года в 4 часа дня я вместе с Горбачевым и его семьей был арестован на этой даче.
...Вернувшись к себе после разговора с Горбачевым, я увидел возле своего кабинета генерала Генералова (тоже удачное сочетание!). Он привезен был Плехановым возглавлять «оккупационную» команду. Горбачеву были оставлены три личных «телохранителя», которые рыцарски отказались оставить президента, не последовав примеру своего непосредственного начальника, который смотался вместе с Плехановым в Москву. Генералов пришел, чтобы объявить мне о «моем положении». Он сказал, что дача окружена плотным кольцом войск и что «мышь не проскочит наружу» (его слова).
...На каждом повороте дорожек на территории стояли часовые. Гаражи были на замке (сам видел). И тоже – часовые у ворот. К машинам, на которых были системы связи, не подпускали даже шоферов (один был мне знаком – муж Оли Ланиной). Часовые демонстративно были поставлены под окнами дачи. Громко переговаривались, напоминая о своем присутствии. Когда я выходил из служебного помещения, за мной сразу же пристраивался сержант с собакой. Когда я приходил к Горбачеву, видел, как мечется Раиса Максимовна в страхе за мужа, дочь, внучек. В нервном потрясении у нее отнялась рука. Она потом долго не могла выйти из шока. И скорее всего этот «невинный», по Лукьянову, визит четырех «руководителей» приблизил ее безвременную смерть.
...все, кто в здравом уме, давно признали, что была узурпация власти в государстве, которая и привела к тому, что оно быстро покатилось к своему разрушению.
Ярчайшим свидетельством узурпации было и то, что на другой день с дачи был вывезен и «ящичек с ядерной кнопкой». Два офицера, которые ее охраняли и отвечали за ее неприкосновенность, располагались в том же, что и я, служебном помещении на втором этаже в 10 метрах по коридору от моего кабинета. И я видел, как под моим окном с этим «чемоданчиком» – страшным орудием ядерной войны – они усаживались в автомобиль и выехали из ворот.
Уже одно это – как обошлись с «кнопкой», распоряжаться которой имел решающее и окончательное право только президент СССР, – есть государственное преступление даже международного масштаба.