После того как Михаил Горбачев освободил Андрея Сахарова из Горьковской ссылки, в этом доме главному диссиденту страны выделили ещё одну квартиру, двумя этажами ниже уже имевшейся. Позднее именно нижняя квартира №62 - на 5 этаже - станет архивом Сахарова, а верхняя №68 - на 7 этаже - продолжает оставаться в собственности наследников вдовы академика - Елены Бонэр.
В 1996 году мне довелось побывать в обеих квартирах. Я брал интервью у Елены Георгиевны для своей статьи к 10-летию вызволения академика из ссылки и был одним из первых посетителей его архива.
( Мою статью «Освобождение» можно прочитать тут:
Часть 1: http://ed-glezin.livejournal.com/31297.html
Часть 2: http://ed-glezin.livejournal.com/31127.html )
Сам дом Андрея Сахарова и Елены Боннэр с 70-х годов был местом притяжения для многих известных и неизвестных людей. Сюда к опальному академику и великому правозащитнику со всего СССР стекались ходоки, ища у него защиты от несправедливости властей. Здесь диссиденты устраивали пресс-конференции. После возвращения Сахарова и Боннэр из горьковской ссылки их квартира стала местом паломничества для западных политиков и ученых.
Квартиру № 68 — в конце 1954-го — начале 1955-го после реабилитации получила будущая теща Андрея Дмитриевича Сахарова, мать Елены Георгиевны Боннэр Руфь Григорьевна. Ее муж, заведующий отделом кадров Коминтерна, был арестован в мае 1937 года и погиб в ГУЛАГе. Сама она как жена врага народа была приговорена к 8 годам лагерей. После реабилитации эта квартира стала на время чем-то вроде гостиницы для ее бывших солагерниц, которые приезжали в Москву пробивать реабилитацию.
У ее дочки Елены Боннэр была своя компания: поэты, писатели, артисты. После спектаклей на знаменитый борщ, который готовила Руфь Григорьевна, приходили артисты Театра на Таганке. Пели свои песни Александр Галич и Булат Окуджава.
Андрей Сахаров поселился в этом доме в сентябре 1971 года. Постепенно стали появляться новые люди: ученые, больше западные, чем советские, правозащитники, иностранные корреспонденты и сотни просителей. Большинство из них — те, кто хотел эмигрировать и сталкивался с различными препятствиями. Вторая категория — люди, пострадавшие из-за конфликтов с начальством, незаконно уволенные. Приходили также родственники осужденных и находящихся под следствием. Они передавали письма.
Дверь в квартиру не закрывалась, вспоминает Лавут: «Когда хозяев спрашивали — почему? — они отвечали, что если какие-то нехорошие люди захотят прийти, они всегда найдут способ проникнуть в квартиру, а для друзей она всегда была открыта».
Математик Юрий Шиханович говорит, что в квартире на улице Чкалова была очень простая и демократичная обстановка. «Свобода слова и мысли. Правда, мы конечно, учитывали, что стены слышат наши разговоры», — вспоминает он.
Все иностранные корреспонденты, работавшие в 70–80-е годы в Москве, приходили к Сахаровым на пресс-конференции. В комнату набивалось до 30 человек.
«Сахаровы жили очень активной и напряженной жизнью, — вспоминает Леонид Литинский, зампредседателя Фонда Андрея Сахарова. — Постепенно детям Елены Георгиевны — Тане Янкелевич с мужем и Алеше Семенову — создали такие невыносимые условия, что они были вынуждены уехать. Невеста Алеши Лиза Алексеева с ним уехать не смогла. А 22 января 1980 года на Краснохолмском мосту Андрея Сахарова остановили и отвезли в Прокуратуру СССР. Там зачитали указ Верховного Совета СССР о лишении его государственных наград и высылке из Москвы. Сахаров позвонил домой и сообщил об этом жене. Тут же телефон отключили, и он не работал до января 1987 года. Елена Боннэр уехала вместе с мужем. А в квартире осталась Руфь Григорьевна с Лизой. Потом же, когда Руфь Григорьевна уехала, Лиза какое-то время жила там одна».
В подъезде на лестничной клетке между седьмым и восьмым этажами установили милицейский пост. Проверяли документы у гостей сахаровского дома. Впрочем, общественная жизнь там не прекращалась и в отсутствие хозяев. А когда Елена Боннэр приезжала из Горького, друзья приходили ее повидать, хотя людей все-таки становилось меньше. Лиза Алексеева уехала в США 19 декабря 1981 года. Для того чтобы этот отъезд стал возможен, Андрей Сахаров и Елена Боннэр 17 дней голодали в Горьком. Этот отчаянный шаг широко освещался на Западе, и власти дрогнули.
В декабре 1986 года после семилетней ссылки Сахаровы вернулись в Москву, и в квартиру на улице Чкалова зачастили иностранные послы, американские сенаторы и конгрессмены. Госсекретарь США Генри Киссинджер потом рассказывал, какие вкусные ватрушки печет супруга Андрея Сахарова. А когда началась предвыборная кампания 1989 года в Верховный Совет, в доме началась другая история…
https://newtimes.ru/articles/detail/38781/
================
Эпоха, записанная в стенах "кухни Сахарова": история легендарной квартиры
Стены квартиры №68 в доме 48 на Земляном валу видели почти все поколения политрепрессированных СССР, здесь проходили встречи первого состава Театра на Таганке, а под матрасом хранились деньги фонда Солженицына. О судьбе квартиры, ее жильцов и дома в целом сайту "РИА Недвижимость" рассказывает заведующая Архивом Сахарова Бэла Хасановна Коваль.
В 1939 году, во времена жестоких сталинских репрессий, на улице Чкалова (сегодня Земляной Вал) возвели 9-ти этажный жилой дом под номером 48 для сотрудников Центрального комитета Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Спустя 15 лет к нему пристроили новый 10-ти этажный корпус, оформленный в том же стиле, дом 48-б. По распоряжению Хрущева квартиры в нем предоставлялись реабилитированным после репрессий людям.
Первое, что бросается в глаза, когда входишь во второй подъезд дома – массивные розовые колонны. А еще здесь высокие потолки – более трех метров, лепнина, и по всему видно – дом добротный, по-настоящему имперский.
Здесь в начале 1955 года получила небольшую двухкомнатную квартиру Руфь Григорьевна Боннэр, будущая теща академика Сахарова. Квартира 68 находится на седьмом этаже, большие окна в комнатах делают квартиру очень светлой. Все они выходят в большой зеленый двор и шума Садового кольца не слышно.
"Я вошла в этот дом летом 1970 года, чуть раньше, чем Андрей Дмитриевич Сахаров познакомился со своей будущей женой Еленой Георгиевной Боннэр: один мой старинный приятель, предчувствуя свой скорый арест, позаботился о том, чтобы оставить меня под "присмотром" Люси (домашнее имя Елены Георгиевны)", – делится воспоминаниями Коваль.
Скоро она стала другом дома. "В квартире моих новых знакомых была необычная для меня атмосфера, очень душевная, открытая, совсем не такая, как в моей семье. Тут с тобой так разговаривали, и так к тебе относились, как будто знают тебя всю жизнь, по крайней мере, я это почувствовала сразу. Сюда всегда хотелось приходить".
Руфь Боннэр в 1938 году решением ОСО при НКВД СССР "как жена изменника родины" была приговорена к восьми годам исправтрудлагеря. Наказание отбывала в женском спецотделении Карагандинского ИТЛ в Казахстане, с последующим девятилетним поражением в правах вплоть до своей реабилитации тоже в 1954 году.
Реабилитации родителей Елены Георгиевны в 1954 году задолго до XX съезда КПСС, осудившего культ личности Сталина (февраль 1956 года), были результатом личной активности Анастаса Микояна, в то время заместителя председателя Совета министров СССР. Он был близким другом Геворка Алиханова в 1920 годы.
Когда началась массовая реабилитация сталинских репрессированных, квартира 68 на Чкалова, которую получила Руфь Григорьевна, стала своего рода "гостиницей" для многих ее знакомых по прежней партийной работе своей и Геворка, и по лагерю.
После знакомства Елены с Марией Олсуфьевой в 1967 году, переводчицей на итальянский многих русско-советских писателей, в том числе Солженицына, в квартиру регулярно стали привозить самиздат.
Также 1960 годы для 68-й квартиры были "периодом Таганки". Театр Юрия Любимова только что переехал на площадь как новый "Театр на Таганке". Елена Георгиевна пристроила жить актрису Марию Полицемайко в одной из квартир в этом же доме.
Таганцы приходили большой гурьбой после спектакля на ставшую уже легендарной "кухню у Руфи", или, как ее называли более молодые гости, "кухню у Р.Г".
По воспоминаниям Елены Боннэр, Руфь Георгиевна варила на всех ведерную кастрюлю борща. Тогда же родился ТВН или "Трактир веселых нищих". От этого периода сохранились плакаты и домашние стенгазеты.
Главным художником была Руфь Григорьевна, бросившая в своё время ВХУТЕМАС ради комсомольской работы. Здесь Алёша Симонов пел только что появившиеся песни Галича, а потом и сам Галич. Здесь бывала мама Булата Окуджавы – Ашхен и пел Булат. Здесь бывали друзья Елены Георгиевны – поэты Межиров и Кайсын Кулиев, ленинградцы Дудин, Семенов, Орлов. Здесь читал свои переводы Константин Богатырев, и после его трагической гибели оказалось, что магнитофонные записи Елены Георгиевны были единственными, оставшимися после него.
"Андрей Дмитриевич Сахаров появился у нас в доме впервые 25 августа 1971 года и с начала сентября остался навсегда", – писала Елена Боннэр. С тех пор, по ее воспоминаниям, что-то в доме изменилось: состав посетителей, характер почты. Постепенно появлялись новые люди – ученые, в основном западные коллеги, политики, писатели и просители. Так кухня стала Сахаровской.
Первое время Елена Георгиевна и Андрей Дмитриевич жили на кухне 68-й квартиры, работать приходилось на подоконнике. "Вообще, он работал везде, где было свободное место",– уточняет Коваль. Потом дочь Елены вышла замуж и родила. "Семейство прибавлялось, а площадь – нет",– делится воспоминаниями собеседница агентства.
30 октября 1972 года Сахаров дал в квартире 68 свое первое интервью иностранному корреспонденту. С этого времени в квартире начался собственно "диссидентский период".
После отъезда в ноябре 1972 года Валерия Чалидзе здесь заседал Комитет прав человека, основателями которого в ноябре 1970 года были Чалидзе, Сахаров и Твердохлебов. Это была первая диссидентская ассоциация, получившая международный статус. Здесь проходили диссидентские пресс-конференции, включая ту, на которой было объявлено о первой акции "День политзаключенного" (30 октября 1974 года). Также именно в этой квартире делались "Вести из СССР", которые издавал в Германии Кронид Любарский. В тот же период под матрасом Руфи Григорьевны хранились деньги фонда Солженицына.
Последней каплей терпения для власти стало открытое выступление Сахарова против ввода советских войск в Афганистан. В январе 1980 года его без суда и следствия отправили в бессрочную ссылку в закрытый город Горький (Нижний Новгород) под ежеминутный надзор местной милиции и КГБ. Елена Георгиевна, пока сама не получила по суду пятилетнюю ссылку, продолжала общественную деятельность Сахарова, совершив до своего задержания, более 100 поездок из Горького в Москву и обратно. "Она стала, по выражению Сахарова, его глазами и ушами", – отмечает Коваль.
"Андрей Дмитриевич умел делать все по дому. Причем делал это так же тщательно, как и свою научную работу. Поначалу, многие выражали удивление (например, я), даже возмущались, когда Елена Георгиевна оставляла его одного в Горьком, но он, действительно, справлялся с домашними делами на отлично", – делится воспоминаниями Бэла Хасановна.
По ее словам, Елена Георгиевна и Андрей Дмитриевич не ждали освобождения, в какой-то момент даже выбрали для себя место на кладбище в Горьком. Но в 1985 году Михаил Горбачев, занявший должность генерального секретаря ЦК КПСС, начал проводить политику освободительной Перестройки.
В конце 1986 года Горбачев лично позвонил академику по телефону, который по такому случаю был специально установлен накануне в горьковской квартире. В конце разговора Горбачев сказал Сахарову: "Вы вместе с Еленой Георгиевной можете возвращаться в Москву для продолжения патриотических дел".
Квартира для укрытия
В январе 1980 года горьковская милиция обманным путем выманила у Андрея Дмитриевича паспорт, вернула только в 1983 году новый, без следов московской прописки, с одним штампом – пропиской по месту ссылки в Горьком (проспект Гагарина, 214). "В декабре 1986 года, при освобождении, Сахаров был выписан из Горького, и, таким образом, в Москву он вернулся бомжем (в квартире 68 на Чкалова Сахаров никогда не был прописан, а Елене Георгиевне пресекали все попытки увеличить площадь путем обмена)", – рассказывает Коваль.
По ее словам, в этой ситуации в 1987 году Горбачев предложил Андрею Дмитриевичу квартиру в академическом районе, но Елена Георгиевна переезжать категорически отказалась. Вместо них туда поехали две пожилые женщины из двухкомнатной коммунальной квартиры 61 этажом ниже, по площади точно такой же, как квартира 68.
"Обустроив верхнюю квартиру, где жизнь кипела почти круглые сутки, и дверь на лестницу не закрывалась – держалась газетами, Елена Георгиевна мудро поступает с нижней квартирой: делает ее местом уединения и короткого отдыха для двоих.
Кухней они не пользовались, полночи вместе работали, полночи спали, а день начинался всегда в 68 квартире, на Сахаровской кухне", – делится воспоминаниями Бэла Хасановна.
В 1989 году Сахаров был избран народным депутатом – представителем Академии наук СССР в новом высшем органе государственной власти страны – на Съезде народных депутатов СССР. Он принимал участие в разработке новых законов на сессиях Верховного Совета СССР; вошел в Конституционную комиссию Съезда (написал свой проект "Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии"), был одним из сопредседателей либерально настроенной Межрегиональной депутатской группы (МДГ), активно работал с избирателями.
При этом продолжал выполнять обязанности члена Президиума АН СССР, члена совета директоров "Международного Фонда за выживание и развитие человечества", почетного председателя движения "Мемориал", члена дискуссионного клуба легальной оппозиции "Московская трибуна"…
Андрей Дмитриевич Сахаров умер поздним вечером у себя дома 14 декабря 1989 года.
В марте 1990 года Елена Георгиевна Боннэр создала и зарегистрировала "Общественную комиссию по сохранению наследия академика Сахарова – Фонд Андрея Сахарова". Тогда же правительство Москвы предоставило общественной организации в качестве офиса трехкомнатную квартиру №62 в доме, где жил Сахаров. С 1994 года в квартире 62 открыт Архив Сахарова.
На сегодняшний день Архив Сахарова это: три документальных фонда (в основе которых личные архивы Сахарова и Боннэр), библиотека, постоянная музейная экспозиция при Архиве, посвященная Сахарову, и мемориальная квартира Сахарова (квартира 61). Квартира 68 принадлежит наследникам Елены Георгиевны Боннэр.
https://ria.ru/moscowimprovements/
================
Приглашаю всех в группы
«Эпоха освободительной Перестройки М.С. Горбачева»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
=====================
