Пока на всех экранах страны шло «Лебединое озеро», перебиваемое программой «Время». Наводненная танками столица, высовывающиеся из окон встревоженные горожане — такова была действительность этого дня. А в параллельной художественной реальности Москву оглушали крики киногероев, уничтожались портреты вождей, с постамента сбивался Пушкин, все те же танки ползли по улицам.
Постановочные кадры легко было перепутать с документальным репортажем, а снятый за несколько месяцев до августовских событий фильм оказался пророческим. По сюжету в руки телерепортера (Юрий Кузнецов) попадала папка с информацией о готовящемся военном перевороте. Но никого эти сведения не заинтересовали. До тех пор, пока трагедия действительно не грянула.
Показ картины в одно время с реальным путчем породил массу обвинений в адрес Сергея Снежкина. Особо впечатлительные говорили о том, что режиссер (который словно шел по следам своего персонажа) обладал некой секретной информацией о готовящемся перевороте. Однако Снежкин в своих объяснениях смещал акценты с пророчества на более объяснимые вещи: «Я делаю фильм о конце русского народа как общности — культурной, человеческой, генетической. А как это наступит — в результате переворота, в результате расслоения, гражданская война, генералы — все это пейзаж».
=============
🎬Повесть А. Кабакова «Невозвращенец» стала основой для последующего воплощения в виде художественного фильма С. Снежкина [Ленфильм, 1991]. Сюжет картины, в отличие от литературного первоисточника, был дополнен более строгой линией, центральное место которой занимал готовящийся государственный переворот.
Ожидание «отката назад», как видно, в том числе, из наших предыдущих публикаций – общее место для настроений интеллигенции времен перестройки. Для кого-то, как для сторонников СвДПР, Горбачёв был источником «возврата», который обязательно случится в будущем. Другие интерпретировали его роль как единственного звена консолидации в «распадающейся империи». Например, при обсуждении литературного сценария «Невозвращенца» на «Ленфильме» И. Ф. Масленников так высказывался о политической обстановке в июне 1989 г.
💬«Почему [у нас] не может быть парламент? Слишком большая страна. Это части огромного колосса, который никак не может собрать свои разваливающиеся части, прибалт не имеет ничего общего с казахом, то есть, идет развал империи. Это самое главное в этом процессе, который происходит. Но в этом процессе есть одна личность, которая мешает этому естественному процессу: это Горбачев. При всех своих недостатках, это царистская, имперская личность: только объединение, только примирение, и в этом страшная катастрофа. Может быть, вместо этого надо было пойти на раздел империи, как, в свое время английская империя, федерализировать от России тех, кто об этом просит, а вот эта мысль о том, что это все, не дай бог, разбежится, чтобы, не дай бог, этого не случилось, и приводит к тому, к чему приводит. … Главное ведь – это соотношение мышления имперского и мышления интернационалистического» [ЦГАЛИ. Ф. Р-257. Оп. 37. Д. 580].
Тем удивительнее то, при каких обстоятельствах состоялась премьера «Невозвращенца» Снежкина и Кабакова. В разгар августовских событий 1991 года по телевидению, 20 числа, был организован показ картины, который сопровождался комментариями режиссера [См. подробнее: Москвина Т. Обиделась жизнь на искусство // Сеанс, 2010].
Но жизнь предложила обратный сценарий в отличие от фильма – «реакционные» силы были побеждены «демократическими». Это позволяло иронизировать критикам о том, что страхи о грядущем не воплотились в жизнь, поскольку общество оказалось способным сплотиться вокруг «легитимных» политических формирований. Например, в ленфильмовской газете «Кадр» так описывалась премьера «Невозвращенца» по ТВ и в кинотеатрах Ленинграда:
💬«Сейчас на студии в ходу анекдот: организатором и вдохновителем путча был режиссер Сергей Снежкин – трудно придумать более крутую "рекламу" его новому фильму, о котором в рекламных аннотациях писалось – "гипотетический", "политическая фантазия", "политический прогноз", и т. д. …
Что сделала студия в час выбора? Не запрятала подальше копии фильма и не подготовила задним числом документ о его осуждении и закрытии, а вышла на ЛенТВ с просьбой дать эфир… Согласитесь, это поступок!…
На премьере в Доме кино – показ фильма предварился политической акцией – координационный совет творческой интеллигенции Ленинграда принял при общей поддержке зала Обращение к законным властям…
Что сейчас? Сейчас Снежкину на студии исподволь задают вопрос о том – о чем собираешься снимать следующий фильм? К чему готовиться?» [Коломоец С. Премьера в «День X» // Кадр, №6, 1991].
===========
Татьяна Москвина
28 / 05 / 2010
Обиделась жизнь на искусство
Со времен Кассандры так уж повелось, что все ясновидцы — редкая сволочь.
Не успеет разразиться какая-нибудь пакость, как обязательно появляется некто, сладострастно вопящий:
— Вот он я! Это я! Я же говорил! Я предупреждал!
«О, чтоб тебя…» — думают людишки с тоской…
СЕАНС – 5
И ведь что примечательно — ни один пророк не склонен пророчить что-нибудь веселенькое. Не скажет он, к примеру: «Вижу… вижу… золотые поля, там стоит могучий человек… в одной руце хлебы… в другой водка… и текут к нему народы…»
Жахнулся совсем другой памятник — памятник людоедству.
Его и слушать не станут. Дурным прогнозам верят сразу и насмерть. Оптимизм непристоен. Сценарист, который придумал бы фильм о том, как объединенные демократические силы в три дня громят ГКЧП, КПСС, ВПК, КГБ и другие сомнительные аббревиатуры, получил бы ответ в виде знаменитого русского жеста — с пальцем у виска. Впрочем, такого сценариста (режиссера, писателя, поэта, публициста) наша реальность произвести не могла — и не произвела.
Жаль, жаль. Так вот и вышло, что ничего не предугадали наши гадатели, ничего не прозрели наши пророки.
Снос памятника Феликусу Дзержинскому в Москве. 22 августа 1991. Фото: Александр Земляниченко
В финале фильма С. Снежкина «Невозвращенец» (показан по ТВ вечером 20 августа) толпа мракобесов валит на землю памятник Пушкину — а, как известно, Пушкин и гуманизм на одно лицо. В финале августовского трехдневного боевика, снятого жизнью по ее же заказу, жахнулся совсем другой памятник — памятник людоедству. Охотно верю, что о таком исходе дела и мечтал Сергей Снежкин, но воплотил он только свои унылые страхи — в не менее унылых формах.
Да разве один Снежкин. По существу, весь громокипящий кубок современности большинство наших художников пронесло мимо своих уст. Будем надеяться, что то был жест в пользу вечности.
Моду на ожидание военного переворота сделал у нас Александр Кабаков — своей знаменитой повестью «Невозвращенец», из которой режиссер Снежкин взял и экранизировал ровно два слова («военный», «переворот»).
Действие повести происходит, как вы помните, в 1993 году, через два года после переворота, в разгар тотальной войны всех против всех. Хаос беспределен, надежды никакой. Все это затеяно писателем, чтоб на этом фоне еще ярче засиял моральный облик героя-интеллигента, остающегося со своим народом до конца и отвергающего соблазн побега в другие времена и пространства; вдобавок по пятам за нашим героем следуют таинственные и мрачно-романтические силы (демон ГБ). Герой-невозвращенец — единственный и полномочный представитель света, целиком объятый тьмой.
На бытовом уровне с такой психологией я сталкивалась каждый день.
Милые дамы и господа (Ельцин, Собчак, Петербург) были свято убеждены, что они-то да, но — «быдло»! Быдло, которое кругом, погубит все. Перед каждой общественной акцией, особенно перед выборами, раскалялись панические разговоры, с непременным поминанием неведомого «быдла» — своеобразный романтизм, неистинность которого, слава Богу, уже очевидна.
Настанет день, и нами будет руководить Всемирное правительство на основе Конституции Земли.
Конечно, не так обстояли дела несколько лет назад, когда Кабаков писал свою повесть, тем временем его сознание и было обусловлено, — правда, замечу в скобках, что выкарабкаться из мифов диссидентства не менее трудно, чем из тоталитарного мифа. Горделивое «я несу свет» («мы с товарищами несем свет») мешает увидеть, что, во-первых, несешь не один, а, во-вторых, то, что свет, может статься, вообще в другом месте. Снежкин ловко ликвидировал кабаковские диссидентские штучки. Кому нужен романтический чистенький интеллигент? Снежкинский «невозвращенец» — тележурналист раз и доносчик в прошлом два, что, надо думать, полностью соединяет его с любимцем большинства населения.
И вот, вечером двадцатого августа смурное лицо Юрия Кузнецова и генералы, упражняющиеся в стрельбе по фото Горбачева, Ельцина и Собчака, окончательно погубили нашу ночь — ночь тех, кто был дома.
«Невозвращенец». Реж. Сергей Снежкин. 1991
Эх, с каким удовольствием посмотрела бы я в эти часы не антиутопию, но простенькую агитку, где Горби обнимался бы с Борисом, Крючков болтался бы на виселице, а веселый Собчак вселялся бы в Смольный под аккомпанемент «Яблочка».
Что вы, у меня и в мыслях нет упрекать кого-то в недальновидности, недостаточной прозорливости. Я сама решительно ничего не предвидела, предвидеть не собираюсь и не вполне понимаю, для чего вообще нужно предвидеть. Настанет день, и нами будет руководить Всемирное правительство на основе Конституции Земли, а какие там кочки и ухабы будут на пути — мне безразлично.
По моим наблюдениям, «театр абсурда» и «сумасшедший дом» — самое нежное из того, что говорили газеты о нашей жизни.
Но почему, собственно, не было ни одного здорового, разумного, деятельного начала в нашей жизни, которым всерьез бы заинтересовалось наше искусство? По крайней мере та его часть, для которой:
В согласье с веком жить не так уж мелко, Восторги поколенья — не безделка.
Что, неприлично иметь роман с разумным и здоровым?Не вдохновляет? Находится в опасной близости с рекомендациями соцреализма?
Что же вдохновляет? Газетно-журнальная публицистика, которая так лихо изъездила интонацию вопля, что воспринимать возможно, кажется, только шепот?
По моим наблюдениям, «театр абсурда» и «сумасшедший дом» — самое нежное из того, что говорили газеты о нашей жизни. Примерно то же самое говорило и искусство. Разве что Пичул в «Маленькой Вере» показал смачного российского обывателя в кипении страстей и открыл очевидное: дико, но живо.
А то ведь целым сословиям, целым поколениям было отказано в чем-либо путном.
Читатель, верно, подзабыл о монстре «молодежного фильма», пугавшем народ, кажется, года четыре. Тогда кинематографисты «обнаружили» новую фактуру (рок, секс, наркотики и т.п.) и принялись ее увековечивать. Из чего следовало прямиком, будто самоистребление — это лучшее, на что способна молодежь.
Наша жизнь — это… «Лебединое озеро».
Спасибо жизни, не поскупившейся на массовку в своем незабвенном августовском боевике, увидели мы наших «взломщиков», «курьеров», «шутов», «шантажистов» и пр. способными по крайней мере на самоотверженность.
«Взломщик». Реж. Валерий Огородников. 1986
Я всерьез полагаю, что жизнь обиделась. Жизнь обиделась на искусство. В отличие от нас, которые читали и слушали про себя, что они дураки, рабы, кретины, нищие… и радостно кивали — да-да, дураки, рабы… и, наверное, каждый кивавший имел в виду прежде всего своего соседа.
Нет, наша жизнь не театр абсурда и не сумасшедший дом. Наша жизнь — благодарение Кравченке, вразумил на день Преображения — наша жизнь — это… «Лебединое озеро».
«Лебединое озеро», где всему происходящему никак нельзя отказать в простом и ясном смысле.
Граждане профессиональные делатели искусства!
Я вам дарю новый руководящий афоризм: «Не знаешь — не каркай».
https://seance.ru/articles/life-art/
===========
Фильм можно посмотреть тут:
https://youtu.be/Jq_Oy6m0a9I
===================
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
====================
