Лев Разгон на творческом вечере в ходе «Недели совести», организованной «Мемориалом» в ноябре 1988 года.
Первое опубликованное предисловие Льва Разгона:
Судьба распорядилась так, что мне пришлось быть свидетелем значительных событий нашей истории. Я был комсомольским работником, журналистом. А кроме этого, личные обстоятельства жизни дали мне возможность многое увидеть и узнать.
Меня постигла участь людей, выметаемых из общества сталинскими репрессиями. Но и в тюрьмах и лагерях жизнь оставалась жизнью, неистощимой на самые разные встречи, на пересечения с необыкновенными судьбами.
Существует древний миф о цирюльнике фригийского царя Мидаса. Узнав, что у царя ослиные уши, и мучаюсь тайной, которую никому нельзя было рассказать, цирюльник вырыл в земле ямку, шепнул в нее: «У царя Мидаса ослиные уши!» и засыпал ямку. На этом месте вырос тростник, он прошептал о тайне всему свету.
Но, ей-ей, на тростник я не рассчитывал… Просто была потребность рассказать о том, что я знал, близким и неблизким, кому это достанется прочесть.
Эти рассказы написаны в разное время; некоторые весьма давно. Здесь нет придуманных сюжетов, эпизодов, фамилий. Историческая память складывается из памяти каждого отдельного человека. В этом смысле рассказы мои - малая толика исторической памяти народа.
Возвращение правды - нелегкое, но великое благо нашего времени.
Аннотация редакции:
Все, о чем рассказывает в этой книге писатель Лев Разгон, -- правда. В
ее обычном словарном обозначении: "То, что действительно было, то, что в
действительности есть". В ней нет придуманных персонажей, эпизодов, дат.
Обстоятельства жизни автора, его семнадцатилетнее (1938 - 1955) пребывание в тюрьмах, этапах, лагерях, встречи с разнообразнейшими людьми, разделившими его судьбу, и стали материалом этой книги."
Феликс Гимельфар в статье «Зять масона» писал, что среди близких друзей Л. Разгона был известный писатель Владимир Порудоминский, ныне живущий в Кельне. Он вспоминал: «Я близко дружил с покойным Львом Разгоном. Когда он начал писать свои тюремно-лагерные рассказы, составившие впоследствии прославившую его книгу «Непридуманное» (это было, кажется, в конце 1960-х), он в большой тайне читал их некоторым друзьям, в их числе и мне. Однажды Разгон сказал мне, что хотел бы, чтобы я хранил у себя пополнявшийся все новыми рассказами экземпляр рукописи; про этот мой экземпляр не должна знать ни одна живая душа. «Вряд ли в обозримое время удастся у нас напечатать рукопись, – добавил он. – Посылать ее за границу я пока не хочу. Когда я умру, право распоряжаться рукописью останется Рике, когда умрет Рика, ты волен поступать с книгой по твоему усмотрению…»
Однажды, когда рассказов набралось уже довольно много, Разгон попросил меня съездить с ним в Киев: он хотел показать их писателю Николаю Дубову, с которым давно дружил и с мнением которого очень считался. Николай Дубов, автор «Мальчика у моря» и «Беглеца» – вещей, входивших в золотой фонд тогдашнего, «твардовского» «Нового мира», – был решителен в суждениях, подчас максималистских. Он едва ли не всю ночь напролет просидел над рукописью Разгона, а утром выбрался к завтраку из своего плотно набитого папиросным дымом кабинета и без обиняков заявил: «Ты должен отложить всю ту чепуху, которой занимаешься, и целиком посвятить себя только этой книге».
Когда мы после дальнейшего, уже подробного, разговора о рассказах вышли с Разгоном пройтись по городу и отдышаться,Левочка вдруг остановился, заплакал и произнесс отчаянием: «Я 17 лет был лишен возможности писать. Я не в силах писать только в стол». И он по-прежнему работал над своими рассказами в свободное время, «для себя», продолжая сочинять научно-популярные книги, книги для детей и юношества, статьи о детской литературе».
Демократизация и связанная с ней гласность дали возможность Льву Разгону начать издавать воспоминания о годах, проведенных в застенках ГУЛАГа, которые он писал более двадцати лет без всякой надежды на то, что когда-либо будет возможность их напечатать.
Писатель К. Чуковский как-то сказал: «В России надо жить долго!» Это в полней мере относится к Л. Разгону. Он прожил долгую жизнь и всегда выглядел молодым. Один из его друзей, Булат Окуджава, посвятил ему в 1993 г. «Песенку Льва Разгона». Сначала шел эпиграф:
«–Лева, как ты молодо выглядишь!
– А меня долго держали в холодильнике...
(в лагере)»...
А затем и сама «песенка»:
Я долго лежал в холодильнике,
Омыт ледяною водой.
Давно в небесах собутыльники,
А я до сих пор молодой.
Преследовал Север угрозою
надежду на свет перемен,
а я пригвоздил его прозою —
пусть маленький, но феномен..
По воле судьбы или случая
я тоже растаю во мгле,
но эта надежда на лучшее
пусть светит другим на земле.
Но главное было не в его внешнем виде. Главное, он дожил до того времени, о котором мечтал всю жизнь. В названном выше интервью в газете «Известия» он сказал: «...в самые крутые моменты я был убежден, что, если выживу, я им все напомню, все расскажу».
И в книге «Непридуманное» он рассказал о людях, с которыми свела его судьба в лагерях: о партийных и советских деятелях, среди которых была жена М.И. Калинина – Екатерина Ивановна (очерк «Жена президента»), о военачальниках и полководцах Красной Армии, среди которых был М.В. Лисовский, профессиональный военный, заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии (очерк «Военные»).
Кстати, М.В. Лисовский, как пишет Л. Разгон, был убежден в неизбежности войны с Германией и предсказывал военные неудачи в первый период войны. А весной 1942 года, вспоминает Разгон, он «...с почти абсолютной точностью начертил все направления будущего удара немецких армий на юг и юго-восток... Было что-то чудовищное в том, что профессиональный работник, всю жизнь готовившийся к войне, сидит...» (Лев Разгон. Непридуманное, стр. 57). И нам становится понятным, почему победа над фашистской Германией досталась такой дорогой ценой. Ведь лучшие военноначальники – сидели в тюрьмах.
Отдельный очерк в книге посвящен тюремщикам, среди которых были разные люди, в том числе и те, которых Л. Разгон называл «рабовладельцами». Именно с их помощью погибли в лагерях миллионы наших соотечественников.
Вместе с тем, в книге «Непридуманное» много света и доброты. Как отмечал писатель А.Ваксберг: «...вырвавшись из ада,.. он нашел в себе силы написать много добрых и умных книг, среди которых самая долгая жизнь уготовлена, несомненно, его “Непридуманным рассказам”, напрочь лишенным, к счастью, озлобления, ненависти и мести» (Ваксберг А. «Литературная газета», 30.06.1991 г.).
Приведем высказывание еще одного писателя – Даниила Гранина. Он считает, что эта книга
«...обогащает наши представления о советском обществе эпохи сталинского всевластия. Все, что в ней написано, – без малейшего исключения – идет в копилку исторической памяти народа. О немногих книгах можно, не обинуясь, высказать такое суждение...» (Лев Разгон. Непридуманное. Стр. 4).
Можно с уверенностью сказать, что пережитое в ГУЛАГе стало темой его лучшей книги. С 1988 года на просторах СНГ, в Европе не было образованного человека, который бы не прочел этого произведения, беспощадно свидетельствующего о годах сталинского террора. Не даром эту книгу перевели на почти все европейские языки.
Источник:
https://bessmertnybarak.ru/Razgon_Lev_Emmanuilovich/
=======
Бард Александр Городницкий о Льве Разгоне: «Единственный свидетель уходящего столетия»
Лев Эммануилович Разгон, замечательный писатель и солнечный человек, ушел из жизни сухой и ясной последней осенью XX века на девяносто втором году жизни. Жизнь эта была долгой, но нелегкой, — семнадцать лет сталинских лагерей, ранние утраты дорогих и близких людей, упорная война с осадившими его в последние годы недугами. Корней Иванович Чуковский как-то сказал: «В России надо жить долго». Лев Разгон на наше счастье жил долго, хотя другой на его месте, возможно бы, сломался. Ушли из жизни Варлам Шаламов и другие чудом выжившие узники, смертельно раненные зонами, а Разгон жил и радовался тому, что, как он сам говорил, «пересидел Сталина». Лагеря не сломали его ни физически, ни духовно. Он не ожесточился, не озлобился.
Его книга «Непридуманное», другие его повести и рассказы, несмотря на трагизм описываемых ситуаций, где герой и автор практически одно и то же лицо и литература тесно сплетена с документом, полны света и неистребимой надежды на победу добра. Даже в лагере, под гнетом и надзором, Лев Разгон оставался свободным человеком в несвободной системе. Кто мог позволить себе тогда смеяться над усатым тираном? А он мог. День смерти этого тирана, — 5 марта, он всю жизнь отмечал, как праздник, наряду с днем своего рождения — 1 апреля.
Источник:
https://philologist.livejournal.com/9203205.html
=======
Лев Эммануилович Разгон (1908-1999) - замечательный писатель и публицист, один из самых порядочных и совестливых людей прошлого века, лауреат Сахаровской премии "За гражданское мужество писателя", один из основателей (вместе с Андреем Сахаровым и Алесем Адамовичем) общества "Мемориал".
===========
Из комментариев в Фейсбуке
Александр Менжуренко:
Впервые я встречался со Львом Разгоном еще в 1975 году в Томске. Я был тогда аспирантом. А моим научным руководителем был профессор Израиль Разгон - старший брат Льва. Лев приехал на 70-летие брата. Мы готовили юбилейные торжества, и я в хлопотах оказался накануне дня рождения в квартире Разгона. Вечером меня пригласили за стол попить чаю, и мы засиделись втроем далеко за полночь. Все это время Лев рассказывал про свое пребывание в лагерях. Это было потрясение, так как я тогда очень мало знал про это. А рассказчик он же был просто великолепный. Вот так я один из первых услышал его рассказы не в печатном, а в устном варианте. Воистину незабываемый вечер.
====================
Приглашаю всех в группы «ПЕРЕСТРОЙКА - эпоха перемен»
«Фейсбук»:
https://www.facebook.com/groups/152590274823249/
«В контакте»:
http://vk.com/club3433647
===========================
